четверг, 3 октября 2013 г.

Подробности о банде Евгения Ройзмана из первых рук. Видео с круглого стола в Питере 24.09.13.

Группа активистов из вконтакта «Против методов фонда «Город без наркотиков», в которую входят и питерские журналисты, смогли зазвать на круглый стол сотрудницу пресс-службы ГУ МВД по Свердловской области – подполковника Пелевину. С ее слов, она была в отпуске, поэтому оказалась в Питере.

Кроме полицейского из Екатеринбурга в работе круглого стола участвовали профессор-социолог Галина Саганенко (20 лет возглавляет организацию «Матери против наркотиков») и серьезный питерский врач-нарколог Виктор Григорьев, который начал работать, когда «наркоборец» Ройзман еще в младших классах получал свои двойки и не умел отличать презерватив от воздушного шарика.

Григорьев подробно рассказал о лечении и реабилитации наркоманов. Саганенко – о питерском опыте не медицинской реабилитации. Полицейский Пелевина – подробности о банде вора на доверии Ройзмана.

К сожалению, Пелевина ни разу не сказала ничего такого, что уже не было бы опубликовано. Журналисты несколько раз пытались вытянуть из нее подробности некоторых уголовных дел, не попавшие пока в прессу, но без результата.

С другой стороны, полицейский из Екатеринбурга рассказала эти общеизвестные уже вещи о бандитах и наркоторговцах Ройзмана простым, понятным языком. Редкое явление для полиции, когда их высказывания по работе можно слушать более пяти минут, не заснув.

По некоторым вопросам она рассказала подробности, которые хоть и можно найти в СМИ, но придется долго выискивать в массиве информации о расследовании преступлений банды Ройзмана.

В общем, выступления всех троих полезно опубликовать здесь, т.к. они позволяют понять все стороны преступного бизнеса банды Евгения Ройзмана.

Представление участников. Показ зала с журналистами (потом они еще подошли). Объяснение ведущей, что круглый стол посвящен не борьбе с фондом Город без наркотиков, а борьбе с «методами фонда», т.е. с тем, что превратило фонд в ОПГ. Ведущая считает, что в Петербурге нельзя внедрять криминальный опыт Ройзмана.





Кровавый путь банды Ройзмана. Черты ОПГ, которые прослеживаются в его Фонде. Например, бандиты Ройзмана не ведут документооборот, у них в банде нет официальных сотрудников.

Информация о том, что запрет участия Ройзмана и его понятых в операциях полиции дал неожиданный эффект – полиция без Ройзмана стала изымать в 4 раза больше наркотиков (привет хомячкам Ройзмана, переживавшим, что после отстранения Ройзмана от операций барыги будут процветать).

Полицейские, втянутые Ройзманом в его аферы с фальшивыми понятыми, стали оказываться на скамье подсудимых, т.к. суды признавали должностным преступлением изъятие наркотиков вместе с бандитами, совершенное бандитскими методами. Пелевина умолчала о том, что при этом еще и барыги, догадавшиеся нанять адвокатов, скорее всего, выходили на свободу, т.к. доказательства признавались незаконными и это реальная «эффективность» бандитов Ройзмана.

Кратко рассказано о сути дел, которые в отношении Фонда Город без наркотиков рассматриваются в суде.

Частные тюрьмы Ройзмана оказались расположенными в частных домах, оформленных на обычных физических лиц.




Рассказ о том, как на самом деле Ройзман выгнал ночью 22 июня на улицу реабилитантов без денег, как полиция их собирала, и кто писал заявления на незаконное лишение свободы. Полиция знала, что «готовится провокация», но не знала когда и какая, поэтому вела наблюдение за частными тюрьмами Ройзмана. Откуда полиции было известно, что провокация будет, Пелевина рассказывать отказалась.

Ройзман назвал смерть человека в его частной тюрьме «штатной ситуацией», подтвердив тем самым, что трупы в его тюрьмах – обычное дело.

Рассказали об уголовных делах, в которых фигурировал на данный момент лично Ройзман.
Напомнили, что Ройзман заявил несколько дней назад, что он пошел в политику с целью спасения от уголовных дел, возбужденных вокруг деятельности его фонда.



Рассказана фабула уголовных дел, которые сейчас возбуждены в связи с работой фонда. Рассыпался аргумент Ройзмана, что есть видеозаписи о добровольном нахождении в фонде, которые доказывают, что реабилитанты врут, когда пишут, что их удерживали насильно. Полиция смогла восстановить стертые файлы и объективными данными подтвердились показания свидетелей, что реабилитантов заставляли говорить на видео неправду о «добровольном» нахождении на реабилитации. Некоторых записывали только с третьего-четвертого дубля.

Нарколог Виктор Григорьев подробно рассказал, почему во время ломки человека нельзя направлять в центр немедицинской реабилитации, а можно направлять только в «специализированное медицинское учреждение». Врач сказал, что Ройзман не имел права людей с ломкой закрывать в свои частные тюрьмы. Виктор Григорьев рассказал о том, как человека выводят из состояния ломки, согласно знаниям современной медицины, по методикам, которые наработала медицинская наука за многие десятилетия, которые утверждены приказами Минздрава. 

В реабилитационные центры человек в состоянии абстиненции направляться не может. Когда вор на доверии Ройзман утверждает, что никаких ломок не существует, а это просто притворство наркомана, который просит дозу – Ройзман или врет, или демонстрирует свою полную неосведомленность в наркологии. Но, скорее всего, врет, потому что не знать таких элементарных вещей не может.



Нарколог Виктор Григорьев подробно рассказал о медицинских центрах, в том числе о том, с какими проблемами сталкивается медицинская реабилитация. Мощностей наркологических больниц для Санкт-Петербурга сейчас достаточно.  Три года назад приказом Минздрава созданы отделения неотложной наркологии.

Изменилась структура наркомании, наркомания «стала старше», количество передозировок стало меньше. Но и денег на лечение у таких наркоманов стало меньше, они уже «выжаты» коммерческими клиниками. В том числе, и такими заведениями, как фонд "Город без наркотиков" Ройзмана, для которого "лечение" наркозависимых стало выгодным бизнесом и отличным поводом для самопиара.



Нарколог Григорьев  продолжил свой рассказ. Наркоманы, которые пролечились в государственной клинике, находятся под наблюдением.

В «фонде» у Ройзмана никакого медицинского штата нет. «Ключники», которые в частной тюрьме Ройзмана решают, притворяется человек или нет, медицинского образования не имеют. Результатом стала смерть Татьяны Казанцевой. Обстоятельства, сопутствовавшие смерти Казанцевой, и стали основанием возбуждения уголовного дела.

Профессор-социолог Галина Саганенко рассказала о реабилитационных программах, которые организация «Матери против наркотиков» изучала, и сравнила их между собой.

Нарколог Григорьев  рассказал о случаях длительных ремиссии из своей практики. Эти люди не выпадают из поля его зрения, они в контакте с врачом, даже несмотря на то, что через 5 лет их официально снимают с учета. Период от 3 до 5 лет, когда ослабевает медицинское наблюдение – наиболее частый период «срывов» у большинства наркоманов.

В отличие от вора на доверии Ройзмана, который ни разу за 14 лет не позволил посмотреть статистику его «реабилитационных центров», в государственных клиниках статистика есть. У Ройзмана, скорее всего, ее просто не существует. Реальный учет прошедших через "реабилитационные центры" Ройзмана ему не просто выгоден, а опасен (такие документы сразу же прояснят несостоятельность "методики" Ройзмана), поэтому его и не ведут.



Нарколог Григорьев рассказал об отличиях реабилитационных центров от медицинских учреждений. Раньше в номенклатуре учреждений просто не было названий «Реабилитационый центр». 3 года назад де-юре оформились реабилитационные центры с таким названием. Остальные назывались не центрами, а делали то же самое и даже больше.

Развеяна сказка Ройзмана о том, что на всю страну «всего 4 государственных реабилитационных центра». Только в Петербурге 5 амбулаторных реабилитационных центров (по типу «наркологических дневных стационаров») и 2 реабилитационных стационарных отделения. И нарколог, и социолог сказали, что стационар эффективен, а амбулатория – нет.



Вопрос журналиста – какая работа проводится ГУ МВД в Екатеринбурге в отношении фонда «Город без наркотиков» и можно ли ждать новых дел.

Ройзман договорился до того, что и Маленкин не только не является вице-президентом фонда, но даже сотрудником не является. Малоизвестный гражданин Сергей Щипачев, официально руководящий фондом, объявлен глухим и поэтому не может давать показаний.

Единственный документ, который есть у Фонда – Устав организации.

Отвечать на вопросы о том, какие уголовные дела можно ждать по фонду Ройзмана, Пелевина отказалась (скорее всего, речь шла о мелькавшей в СМИ информации о подозрении Ройзмана в краже икон из храма в Быньгах и о преступлениях при купле-продаже драгоценных камней).
Рассказано о том, что зайти «по-хорошему» в частную тюрьму Ройзмана обычно невозможно. Приведен пример, как в частную тюрьму не пускали проверяющих из Роспотребнадзора и других контролирующих органов, которые туда пришли, в связи со смертью Татьяны Казанцевой.

Избрание мэром Екатеринбурга Евгения Ройзмана, который не имеет формально никакого отношения к фонду «Город без наркотиков», не повлияет на расследование преступлений, связанных с этим фондом.



По сути, фонд ГБН – это не благотворительная организация, а организованное преступное сообщество.

По просьбе журналистов, оглашен перечень кровавых преступлений, совершенных «людьми Ройзмана». Убийство с сожжением трупа. Забитый битами насмерть человек, избиение людей и завладение их автомагнитолой (Ройзман отперся как раз от этого эпизода в интервью Ксении Собчак). Мурзиков и Перцев, от которых отпирался Ройзман, подбросили наркотики женщине и насиловали ее. Она была оправдана, но полгода из-за отморозков Ройзмана провела в СИЗО. 

В фонде нет ни одного официально относящегося к нему сотрудника. «Они являются классными парнями – оперативниками фонда ровно до того момента, пока они не вписываются в какое-то преступление. Как только происходит этот факт – они тут же объявляются недолечившимися нарколыгами. Это любимый термин наших «общественников». 



Приводятся еще примеры о том, что у банде Ройзмана нет никаких официальных сотрудников, поэтому Ройзман каждый раз делает вид, что преступники-члены его банды не имеют к нему отношения. Например, Шабалин «вдруг перестал быть руководителем женского реабилитационного центра и становится просто присматривающим реабилитантом. Потом вдруг наши «общественники» случайно проговариваются у себя в постах что он вообще крокодиловый наркоман, который еще и варил этот дезоморфин на рабочем месте».

А теперь, если послушать Ройзмана, то и Маленкин уже не совсем вице-президент фонда, и вообще, какой такой фонд - непонятно. Хотя перед этим Ройзман постоянно повторял, какой Маленкин «святой человек, 10 лет не щадя живота своего» работающий на благо фонда.

В середине марта двое людей из фонда попытались работать по старой схеме, по которой было запрещено работать не только руководством полицейского Главка, но и частными определениями суда. 15 апреля 2004 года было частное определение Кировского районного суда: «Прокурору Свердловской области и начальнику ГУВД Свердловской области» запретить привлечение к оперативным мероприятиям ранее судимых лиц, лиц, употребляющих наркотические средства, а также представителей фонда «Город без наркотиков». Отличный перечень! Это определение опубликовано в прессе.



Раскрывается схема криминальной работы банды Ройзмана, годами практиковавшаяся бандитами Ройзмана вместе с милицией.

Рассказано, что между моментом, когда бандиты Ройзмана вломились в квартиру наркомана и вызовом милиции, проходило много времени. Было множество показаний о том, что бандиты Ройзмана грабили квартиры.

Рассказано, почему палочная система, которая существовала раньше, была выгодна не только бандитам Ройзмана, но и коррумпированным и просто ленивым милиционерам. За время пребывания бандитов Ройзмана в квартире наркомана там «уменьшалось количество наркотиков» до минимальной величины, позволявшей возбудить уголовное дело.
Милиции «отдавали одну скорлупу» вместо наркотиков на точке. Наркотики при этом исчезали поэтому после отказа от «помощи» Ройзмана резко выросло количество изъятых наркотиков.

Подполковник Пелевина рассказала также о том, как Ройзман, поняв что его сотрудники пытаются воспользоваться его защитой при своей криминальной «операции»,  опять отперся от своих сотрудников.



Журналист спросил, почему за столько лет не наказывают бандитов Ройзмана, если все, что о них рассказывают – правда. «Вы имеете трупы», вы имеете кучу каких-то доказательств и материалов, но до сих пор эти преступники, уголовники – они ходят»
Ему ответили, что преступников, совершающих эти преступления, сажают. Журналист согласился, но спросил – почему в целом фонд до сих пор не признан организованным преступным сообществом.

Ему напомнили, что многих сотрудников, которые нарушали закон вместе с Ройзманом, наказали – судили или уволили, а Ройзман песню «понаехали» начал как раз после того, как с нарушениями закона начали бороться.

«Никого из тех, кого «берут» за незаконное проникновение в жилище, за незаконное лишение свободы, за подброс наркотиков формально с фондом ничего не связывает. Естественно, есть свидетельские показания. Полиция работает по факту преступления».

Снова журналистом был задан вопрос – почему полиция не займется фондом Ройзмана как организованной преступной группой, не начнет ее так разрабатывать? Пелевина спросила в ответ «Кто вам сказал, что это не происходит?», но отказалась уточнить подробности, мотивируя тем, что не занимается предсказаниями.



Нарколог Виктор Григорьев ответил на вопросы, связанные с возможностью наркомана уклониться от лечения или прервать ремиссию. Раскрыл тему о том, как наркомана учат избегать срывов. Рассказали о том, как работает «равный консультант» - человек, находящийся в длительной ремиссии.  Для журналистов, которые подошли позже, повторили особенности лечения наркомана в ломке и в длительной ремиссии.

Никто не лицензировал, не тестировал «сотрудников» в фонде Ройзмана, не определял, находятся ли они сами в ремиссии. Ройзман неоднократно заявлял, что все сотрудники его фонда регулярно проходят проверки на наркотики, но как только выяснилось, что Шабалин варил дезоморфин прямо  в реабилитационном центре, так Ройзман перестал рассказывать о тестировании своих соратников. Да и сами соратники куда-то испарились.

Представитель партии «Гражданская платформа» в Питере попросил уточнить, на чем зарабатывал фонд Ройзмана. Уточнили.

Рассказали, почему частные тюрьмы Ройзмана местные журналисты назвали «камерами хранения».

Рассказали о прайсе услуг фонда Ройзмана, восстановленном по данным с серверов и свидетельским показаниям. 




Выводов из материалов круглого стола можно сделать много и каждый сделает свои. Но одно из главных опасений, которое возникло после избрания бандита Ройзмана мэром Екатеринбурга, в том, что теперь у него стало больше возможностей «надавить» на следствие, а то и банально «занести» коррумпированным чиновникам «наверху», чтобы создать препятствия, или вовсе прекратить следственные действия в отношении себя и своей банды – фонда «Город без наркотиков». И это очень серьезная опасность для общества.

Комментариев нет:

Отправить комментарий